В ночь на 7 июля 2012 года в Краснодарском крае произошло
разрушительное наводнение, сопровождавшееся многочисленными
человеческими жертвами. Наводнение затронуло расположенные на
черноморском побережье города Новороссийск, Геленджик, поселки
Дивноморское и Кабардинку, а основной своей силой обрушилось на северные
предгорья - город Крымск и прилегающие к нему поселки и станицы.
О причинах происшедшего выдвигаются самые разные версии, от
интересных до откровенно глупых. Шумиха в СМИ развивается по своим
обычным законам журналистского балагана. Местные и краевые власти, для
которых происшедшее явилось сугробом холодного снега на разгоряченную
курортным сезоном голову, уже снова надулись. Они при деле, рассуждают о
неслыханной беде, которую сотворила природа (и только природа). Поэтому
есть большая доля вероятности, что все поговорят и успокоятся, а
подлинная причина трагедии останется, чтобы повторить ход страшных
событий в очередные неизвестные никому день или ночь.
Крымск - мой родной город, и окрестности его мне хорошо
знакомы. Не один десяток километров исхожен по руслу едва струящейся
летом Адагумки и её притоков. Помнятся рассказы старожилов и краеведов.
Помнится и мой последний визит в родной город в августе 2009 года, когда
войдя на ржавый мосток и заглянув в речную долину, я понял, что вижу
смерть, которая своей острой и длинной косой готова пройти здесь.
Страшное, тяжелое впечатление осталось от пересохшего
Адагума, его заплывшей наносами и заросшей травой, кустарником и
деревьями поймы, от разбитого и разрушенного комбинатовского поселка.
Консервный комбинат был мёртв. В парке от клумб остались лишь пятна.
Вокруг - ни одного метра целого асфальта, да ощерились раззявленные
наркоманами колодцы, без единой крышки люка на них. Не горел вечный
огонь на мемориале памяти павших в Отечественной войне...
Адагум, при всей своей невзрачности и небольших справочных
длине (всего 66 километров) и площади бассейна (336 квадратных
километров), является одной из самых селеопасных и паводкоопасных рек
западной оконечности Северного Кавказа.
Общеизвестные цифры о длине реки и площади её бассейна
лукавы, они считают её от слияния главных притоков - рек Баканка и
Неберджай. Длина Баканки - ещё 29 километров. Неберджая - несколько
больше. В то же время справочные данные о длине другого притока Адагума -
речки Абин дают цифру 81 км. Общая длина этого речного комплекса от
истоков в горах до места впадения в реку Кубань достигает более 120 км.
Адагум со своими притоками дренирует весь Свинцовый хребет,
большую часть северного склона Маркотхского хребта, истоками Абина
дотягиваясь до хребтов Коцехур и Убин-Су. Площадь водосбора реки, таким
образом, превышает 1000 квадратных километров. Почти половина площади
бассейна - 484 квадратных километра, приходится на реку Абин, которая
впадает в Адагум (а точнее, в созданное на нем Варнавинское
водохранилище) ниже города Крымска, и, таким образом, не является прямым
участником трагедии.
Но так было не всегда. Абин - такое же спящее чудовище, как
и сам Адагум. Его название происходит от шапсугского (адыгейского)
слова Абин или Абун - гиблое место. Одно из преданий гласит, что некогда
Абин затопил и снес адыгейский аул, мало кто из жителей спасся...
Старожилы и краеведы утверждают, что в старые времена
Адагум был значительно полноводнее. До такой степени, что по нему до
самых предгорий поднимались мелкие турецкие суда и баржи для торговли с
адыгейцами. Но в Х1Х-ХХ веках река стала понемногу пересыхать, и к
середине 70-х представляла собой цепь ям и омутов, связанных между собой
небольшой речкой, почти ручьём, звенящим на быстрых перекатах.
Весенние и дождевые паводки всё ещё продолжали иметь место.
Адагум периодически поднимался на несколько метров, заливая большие
площади. Поэтому, когда в 30-е годы в Крымске построили, а затем в
послевоенные годы расширяли большой консервный комбинат, русло реки
напротив него спрямили и взяли в бетон, то есть провели долговременные
противопаводковые работы для защиты комбината.
В других местах русла подобные работы не велись, но в
городке все хорошо знали, до какого уровня поднимается вода. И ниже
этого уровня не строили, не ставили даже сараев. В пойме были только
огороды.
Но климат продолжал меняться, паводки случались все реже, а
вместе с климатом и временами менялись человеческие представления об
ответственности. Понемногу расцветало махровое головотяпство.
В конце 70-х начали строить новый комбинатовский 3-х
этажный дом в излучине Адагума, на месте, о котором было хорошо
известно, что его заливает. Голоса старожилов не были услышаны. Это
строительство почему-то никто не остановил, и не запретил.
Наступление на пойму реки развернули частники. Все новые и
новые дома возникали в низине, особенно в центре города. Все же хотели
иметь дом ближе к центру, а об истории родного города и края почему-то
знать не хотели...
Наконец, пришло время горбачевской перестройки, распада
СССР и лихих 90-х, когда уже ничто никому казалось не нужным, и всё, что
десятилетиями поддерживалось хотя бы в относительном порядке, пришло в
запустение. Комбинат и городской бюджет агонизировали, за руслом и
поймой реки вообще перестали следить. Вопросы новостроев и "нахалстроев"
оказались вопросами денег и только денег, но никак не вопросами
безопасности. Так и образовалось то страшное, что я увидел в 2009
году...
И вот, в году 2012 в реку Адагум вернулась большая вода.
Нельзя сказать, что это произошло без предупреждения. Смерть, перед тем
как своим ударом высадить двери в сотнях домов, потопталась на пороге,
прилежно позвонила в двери, повздыхала...
В течение начавшихся двухтысячных годов стало выпадать все
больше неравномерных осадков. Летом 2002 года сильно пострадало от
наводнений Ставрополье и частично - Краснодарский край.
Тогда, по мнению представителей МЧС России, причиной
масштабных последствий наводнения стали "несвоевременное проведение
мероприятий превентивного характера, некачественный прогноз погоды,
который точно не указывал, насколько поднимется вода, низкое качество
оповещения о надвигающейся стихии".
Спустя 10 лет тот воз, который должны были потянуть местные и
центральные власти, остался там же, где и был. А грозные предвестники
продолжались.
В июле 2008 года сильнейшие ливни обрушились на почти
пограничный с Краснодарским краем город Невинномысск. В октябре 2010
года произошло аналогичное наводнение неподалеку от Крымска и
Новороссийска, в Туапсинском районе Краснодарского края, начавшееся
после сильных дождей, из-за которых вышли из берегов реки Пшенаха и
Туапсинка. Вода затопила 22 населенных пункта, были разрушены восемь
мостов и несколько дорог. Погибло 13 человек.
Предупреждений от природы было более чем достаточно. Но
никто из сладко спящих чиновников и самодовольных граждан не проснулся.
Между тем любому заинтересованному человеку после нескольких минут
ликбеза стало бы ясно: самый страшный удар воды может произойти здесь, у
городов Крымск и Абинск, где для него все приготовлено рельефом и
особенностями на первый взгляд вроде бы безобидной местности.
Большую часть осадков на низковысотные хребты, стоящие
между Крымском и морем, обычно несут ветры с северных румбов. Во время
сильных зимних антициклонов, когда напор воздуха с севера очень силен,
холодный тяжелый ветер скатывается с вершин и склонов Маркотхского
хребта на юг, к морю, разгоняясь до скоростей свыше 100 км/час, рождая
знаменитую Новороссийскую бору. Высота гор для образования боры в районе
Новороссийска оптимальная - 450-550 метров. А в Геленджике, над которым
возвышается наиболее высокая часть Маркотха с высотами 600-750 метров,
бора слабее. Неизвестно почему, бора всегда продолжается число дней,
кратное трем: 3, 6, 9 и т.д. Так что если пошел 4-й день боры, то,
значит, и следующие два дня "ховайся". Сила боры бывает невероятна. Ей
ничего не стоит выбросить на камни крупное морское судно.
Несколько выше хребты Убин-Су и Коцехур, с отметками 879,9 и
921,4 метра соответственно. Они как бы ограничивают с севера и юга
низковысотное плоскогорье, центром которого является гора Папай или
Папайская Пила (817 м), самая западная вершина Главного водораздельного
Кавказского хребта, и, по совместительству, крайняя западная скалистая
вершина Кавказа.
Невысокий горный барьер у Новороссийска и Геленджика может
быть пройден и в обратном направлении, с юга - насыщенными влагой
теплыми воздушными массами из акватории Черного моря. Активный
черноморский циклон может по инерции заскочить на вершины Маркотха,
Свинцового, Коцехура. И тогда рождается другое страшное явление в двух
ипостасях.
Ипостась первая, когда с севера гор воздух тоже неспокоен, и
идет столкновение воздушных масс. Начинается сильная турбулентность,
выпадают мощные локальные ливни и идут грозные смерчи, срывающие крыши,
ломающие лес, порой выбрасывающие на северные склоны гор... водоросли и
даже рыбу из Черного моря. Если Вы мечтаете вместо обычного града
средней полосы получить "по кумполу" упавшей из облака камбалой, или
увидеть, как из сливной трубы появляются выпавшие на крышу дома медузы,
то надежда запечатлеть такой феномен у Вас будет только в окрестностях
города Крымска, и более, пожалуй, нигде. Наводнения при такой погоде
случаются, но они не столь велики.
Ипостась вторая, когда с севера воздух спокоен. Тогда
"выпрыгнувшая" на горы, лишившаяся поддержки ветров с моря, влажная
воздушная масса неподвижно остается там, на плоскогорье между
близкопараллельными хребтами Маркотх, Свинцовый, Коцехур и Убин-Су.
Охлаждаясь, она изливает в бассейны Адагума и Абина всю свою воду до
последней капли. Идет многочасовой, не перемещающийся, как при обычной
грозе, ливень. Такой ливень усиливается во время максимального
охлаждения - в ночь. Что и произошло в ночь на 7 июля 2012 года. Причем
очевидно, что основная масса осадков пришлась на Маркотх и межгорную
котловину между кребтами Свинцовый и Маркотх, в результате чего поднялся
Адагум и менее значительные потоки воды двинулись обратно к морю в
обход Маркотха от Баканского перевала через Новороссийск, и от перевала
Бабича к Адербиевке и Геленджику. А если бы их большая часть пролилась в
котловине между Убин-Су и Коцехуром, в свирепого монстра превратилась
бы река Абин.
Во время такого ливня может выпасть до 500 мм осадков. В
ночь на 7 июля выпало около 300. Грунты оказываются пересыщены водой ещё
днём, и не могут больше впитывать влагу. Она вся идет вниз.
Такой "пассивный" характер ветров к северу от гор после
попадания на плоскогорье влагонасыщенных южных масс воздуха из акватории
Черного моря, как раз и "спускает с цепи" водяных барсов" Адагума и
Абина.
Дальнейшее - простая математика. Если принять:
- количество осадков равным 250 мм (на 10% меньше заявленного);
- площадь водосбора равной 280 квадратных километров (в 2 раза меньше реальной);
- коэффициент водостока равный 0,7 (30% удержания бессточной воды в горах);
- продолжительность дождя в 5 часов,
- то по формуле Д.Л. Соколовского, по которой рассчитывается
речной сток Qmax = (0.28H*alf*F*f)/tp = (0,28*250*0,7*290*0,5)/5 = 1421
куб.м/сек.
То есть, через русло Адагума при сделанных допущениях должно
пройти 1421 кубических метров воды в секунду. А предел мощи Адагума -
свыше 3000 кубических метров воды в секунду. Для сравнения - средний
расход воды в Днепре у Киева - 1380 кубических метров в секунду. И во
время самых грозных своих паводков могучий Днепр в низовьях или равен
Адагуму, или не намного мощней...
В таких условиях высота подъёма воды и площадь затопления определяются скоростью ухода (расхода) воды дальше вниз по течению.
Расход воды равен произведению площади поперечного сечения
разлившейся реки (w, кв.м) на скорость течения (v, м/сек) т.е. Qmax =
w*v. Следовательно, площадь поперечного сечения разлившейся реки w =
Qmax/v.
Если принять скорость течения потока (в среднем, с учетом
сопротивления городских построек, растительности и т.п. факторов) v=0,50
м/сек. (при этом максимальная скорость по оси русла может быть намного
выше), то, следовательно, w = Qmax/v = 1421/0,50 = 2842 кв. метра
сечения воды.
Очевидно, площадь сечения w = B*H, где B - ширина
разлившейся реки, Н - искомая глубина в метрах. Примем ширину
разлившейся реки 1500 метров.
Получаем, что, глубина затопления в среднем равна Н=w/В=
2842/1500=1,9 м. То есть, 1,9 метра должна была быть глубина разлившейся
реки на улицах Крымска в полосе шириной 750 метров по обе стороны от
неё при использованных для подсчета данных.
С учетом сделанных допущений, у города шансов уцелеть не
было. В то же время, если бы в пойме и русле Адагума, которые на
территории города имеют естественное падение с высоты 26-28 до 14-15
метров и проходят через вымытую сотнями паводков лощину, производились
систематические противопаводковые работы, убирались наносы и
растительность, не допускалось строительство домов и сооружений вблизи
от реки, скорость течения воды в русле по всем канонам должна была быть
на порядок выше, и обширных глубоких подтоплений можно было избежать.
Но этих элементарных и не очень затратных (при разбивке на
ряд лет) вещей не делалось. В результате сработали два наложившиеся друг
на друга фактора, создавшие подпор воды.
Фактор первый - это уже неоднократно упоминавшаяся
заиленность, зарощенность и захламленность русла, его стесненность
неоправданно возведенными в зонах возможного подтопления постройками.
Фактор второй - резкие переломы русла Адогума в черте
города, с уменьшением его наклона. Прямо в черте города Крымска довольно
прямая выше по течению горная речка, выйдя на равнину, начинает петлять
среди собственных размывов и наносов, которые не только не убирались и
не спрямлялись, но ещё в этих "петлях" строили дома, сараи, заборы.
Наложение этих двух факторов, естественного и созданного
людьми, оказалось убийственным. Вода шла с гор с большой скоростью и
резко замедлялась. Ей некуда было деваться, кроме как вширь. Так и
произошло наводнение на территории, на которой оно обычно не должно
происходить - не на ровной, а на наклонной поверхности с перепадом высот
в основной части города не менее 10-15 метров. Крайняя его южная
окраина приближается к отметке 60 метров над уровнем моря, крайняя
северная находится на высоте около 12-14 метров. Благодаря этому всего
несколько часов хватило воде, чтобы уйти обратно. Но непоправимое уже
произошло.
Обилие в воде грязи и горных наносов, увеличившее плотность
воды и превратившее её в "полусель", увеличило разрушающее действие
воды. Попав в такую реку и её водовороты, не выплывет даже олимпийский
чемпион. В купе с отсутствием оповещения, которое при понимании
механизма паводка и наличии постов наблюдения за погодой в горах, было
реально дать за 4-6 часов до его пика, это объясняет большие жертвы.
Все остальное, что можно услышать или прочесть, типа
"аварийного сброса воды из Неберджаевского водохранилища" - является
чепухой. Это водохранилище мало, имеет небольшую площадь водосбора и
лишено сооружений, с помощью которых можно провести аварийный сброс
воды. Его плотина, как уже известно, не повреждена. А говорить о
Варнавинском водохранилище, расположенном ниже по течению реки и на 10 м
ниже самой низкой части города - все равно, что бредить. Указывать на
водохранилища - это переваливать ответственность с одних голов, больных,
на другие - здоровые. Для чего, вероятно, эта версия и пущена в ход.
Рассчеты и описание местности убедительно показывают, что
все чиновничьи стенания "об исключительности выпавших ливней" лишены
всякого под собой основания. На самом деле могло быть гораздо хуже.
Максимальный расход воды в Адагуме в ночь на 7 июля вряд-ли превышал
2000 кубических метров в секунду.
Хочется спросить некоторых господ, что было бы, если бы река
"выдала" в эту ночь свои максимальные 3000-3500, и к ним присоединились
бы ещё 3000 кубов в секунду ревущего Абина? Сколько бы жизней забрали
тогда грозные белые барсы шапсугских легенд?
Ничего исключительного. Обычные природа и человеческая
тупость. Только, как обычно, глупят, пакостят и не выполняют свой долг
одни, а гибнут и лишаются имущества другие.
"А ля гер ком а ля гер". Даже когда свистят не свинцовые, а водяные пули.
12.07.2012. ПОСТСКРИПТУМ.
Спустя шесть дней после крымской трагедии вся мозаика
событий вроде бы становится на свои места. Единственное, что продолжает
поражать, - это недоумение некоторых российских "экологов" и "МЧСологов"
по поводу того, откуда уже перед Крымском на реке взялся водяной вал
высотой до 7 м, и продолжающих судачить о некоей "аномалии", т.к. (по их
мнению) в случае дождей вода в реке Адагум будто бы "должна была
подниматься равномерно".
Одно из двух: либо эти "учёные" наблюдали за поведением воды
только в собственной ванной (в крайнем случае, на московских
Царицынских прудах), либо они находятся под давлением администраторов,
продолжающих панически искать для себя хоть какое-то, пусть лживое и
некомпетентное оправдание.
В случаях подобных горных паводков вода никогда не
поднимается равномерно. График подъёма воды в начальной фазе потопа
оказывается ближе к гиперболическому, следуя по пологой ветви гиперболы.
Затем наступает быстрый перелом графика вверх, за ним - длящаяся
короткое время (часы) плато-фаза (максимум) паводка, а потом вода
снижается по графику ближе к линейному (то есть медленнее, чем она
прибывает).
Причиной такого поведения паводка является то, что вода
головной части ливней впитывается грунтами и растительностью, затекает в
мелкие понижения на горной местности создавая лужи, озерца. Поглощающая
способность местности и грунтов поначалу велика, и вода в реке,
обеспечивающей сток, поднимается медленно. Затем эта способность все
быстрее иссякает, и уровень воды все быстрее идет вверх.
Затем коэффицент удержания воды становится равным нулю. Вся
вода идет с гор вниз. А теперь представьте себе удар воды интенсивностью
1,5-2,0 тыс. куб.м/сек по территории шириной в начале от нескольких
десятков и сотен метров, а затем до 1,5-2 км.
Глубина полностью заполненного водой русла составляет как
раз 7 и более метров. Именно такой высоты "водяной столб" вылетает на
случайного наблюдателя, когда разбушевавшаяся река натыкается на любое
препятствие, будь то резкий поворот заиленного русла, или жилой дом. В
потоках, обтекающих препятствие, глубина воды моментально оказывается
3-4 м.
Что касается дальнейшего разлива воды по улицам, не буду
считать (это я, как не специалист, для такой задачи не умею), но,
очевидно, что в зоне близко к руслу реки скорость подъёма воды может
исчисляться многими десятками сантиметров в секунду, в краевых зонах -
сантиметрами в секунду, то есть близко к 0,5-1,0 м в минуту даже в
относительном отдалении от реки.
Это создает видимость большой волны, "цунами", о чём и начали говорить очевидцы.
Древние шапсуги (Адыги) не даром сравнивали удар воды из гор с прыжком барса.
Впереди Зверя движутся его длинные, стройные лапы. Острыми
когтями вскипают, колются в русле реки первые буруны. Горе тем, кто не
понял, что видит "лапы". Следом за ними налетает огромное тело паводка,
от удара о первое препятствие вздымается его гигантская голова. Блеклые,
безжалостные глаза водяного барса глядят в лицо не успевшим бежать. Гул
миллионов тонн сходящей воды - его рёв. Уцелеть уже нельзя. Можно
только понять, что на тебя летит Смерть.
Эту легенду о водяных барсах, десятилетним пацаном я слышал в
Крымске от одного старого горца. Тогда, конечно, трудно было понять её
вековую мудрость.
Нельзя жить в таких городах, как Крымск, с чувством, будто
они в Сахаре, гор рядом нет, дождей в них тоже нет, и площадь водосбора
пересохшей речки - не больше чем у дешевого резинового бассейна. Если
больших дождей не было какие-то тридцать лет, они все равно рано или
поздно вернутся. У природы большие циклы. И тогда вступят в действие
такие факторы, как большая площадь водосбора на хребтах, и горный барьер
для тяжелых туч.
Нельзя управлять такими городами как Крымск и организовывать
жизнь в них с чувствами, свойственными нашим властям и нуворишам - что
они всё о жизни лучше всех знают, потому что оказались успешнее и богаче
своих соплеменников. Водяным барсам плевать на чьи-то спесь,
близорукость и деньги. Они сгребают струями своих когтей всех и вся. Они
живут вечно, и возьмут свою дань с неизбежностью, сколько бы им не
пришлось ждать. Их не убить. Можно лишь готовиться к их приходу. Если
это будет сделано правильно, Адагум и Абин больше ничьих жизней не
заберут. И тогда живые будут восторгаться невиданной мощью и крастотой
водной стихии, а не оплакивать мертвых.
